АРКАДИЙ АВЕРЧЕНКО В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Одна из малоизвестных страниц жизни Аверченко - его пребывание в Константинополе с конца ноября 1920-го по апрель 1922 г.г. Об этом периоде рассказывают его собственный сборник "Записки Простодушного" (1921) и воспоминания современников - весьма малочисленные. Попробуем пройтись по Стамбулу столетней давности вместе Аверченко и другими русскими беженцами.                                                                              

________________________________________ 

___________________________________________________________ 

                                                                                                                   Пристань в Галате. 

                         "Я забрал с парохода свои вещи, сел в лодку и поехал к Галатскому берегу" ("Первый день в Константинополе")

                                                                    Перспектива Гран рю де Пера (ныне Истикляль Джадесси) - главной магистрали

                                                                           одноименного района Пера, соединяющей площади Таксим и Тоннель  

                     "...мы понеслись в голубую неизвестную даль, короче говоря, на Перу, а еще короче говоря, в ту маленькую комнату, которую мне наняли заранее" ("Первый день в Константинополе")

                                                                            Перспектива улицы Kartal sokagi в сторону Галатасерайского лицея.

                                                                            У левого обреза, украшенный вывеской, дом № 3, в котором жил Аверченко.

                                                                                          Фото Натальи Малофеевой (Стамбул, 2011). 

 В этот вечер я заснул рано, а проснулся еще раньше: ужасный, нечеловеческий вопль прорезал утренний воздух под самым моим окном.

Мой компаньон по комнате вскочил с кровати и поглядел на меня диким взглядом:

   - Понимаете, что это значит? Кемалисты вошли в город.

   - Н-да, въехали мы в историю, - пробормотал я. - Из огня да в полымя. Однако пойдем на улицу. Вы не боитесь?

   - Ну вот, не видал я этих резнев. Чего там бояться. Русские, чай.

   А крики, вопли, стоны и мольбы о помощи все неслись и неслись с улицы. Чувствовалось, что там, за стеной, растут целые гекатомбы свеженарезанных тел, обильно орошенных кровью.

   Мы не могли больше... Мы выбежали на улицу.

   Молодой грек стоял около корзиночки, на дне которой терялось полдесятка полудохлой скумбрии, - и, разинув рот, ревел во все горло... ("Первый день в Константинополе") 

 

  

                                                

                                        Отель "Токатлиан" на Гран рю де Пера. Этот фасад Аверченко видел перед собой,

                                                       как только спускался со своей улочки на Гран рю де Пера.  

 

"Встретил около Токатлиана друга своего Филимона Бузыкина. Правду сказать, это была дружба наполовину: только он считал меня своим другом..." ("Русские женщины в Константинополе")

 

"На лице актрисы появилось выражение небывалой для нее растерянности:

   - Где я живу?.. Позвольте... Не то Шашлы-Башлы, не то Биюк-Темрюк. А может быть, и Казанлы-Базанлы. Впрочем, лучше дайте мне карандашик и бумажку - я вам нарисую.

   Отчасти делается понятной густая толпа, толкущаяся на Пере: это все русские стоят друг против друга и по полчаса объясняют свои адреса: не то Шашлы-Башлы, не то Бабаджан-Османлы.

   Выручает обыкновенно карандаш и бумажка, причем отправной пункт - Токатлиан: это та печка, от которой всегда танцует ошалевший русский беженец.

   Рисуют две параллельные линии - Пера. Потом квадратик - Токатлиан. Потом...

   - Вот вам, - говорила актриса, чертя карандашом по бумаге, - эта штучка - Токатлиан. От этой штучки вы идете налево, сворачиваете на эту штучку, потом огибаете эту штучку - и тут второй дом, где я живу" ("Русское искусство") 

 

 

                                              

                                 Вид на площадь Галатасерай. Справа - входные пропилеи Галатасерайского лицея.

                                                      Трактир Сарматова работал на этой площади.

 

   "Около ресторана Сарматова я слышал такой диалог.

   Господин сделал испуганное лицо и, подбирая французские слова с таким страхом, с каким неопытная барышня впервые заряжает револьвер, спросил прохожего:

   - Комм же пуве алле дан л'амбассад рюсс? Спрошенный ответил:

   - Тут-де сюит. Вуз алле ту а гош, а гош, апре анкор гош, е еси будут... гм... черт его знает, забыл, как по-ихнему, железные ворота?

   - Же компран, - кивнул головой первый. - Я понимаю, что такое железные ворота. Ла порт де фер.

   - Ну, вот и бьен. Идите все а гош - прямо и наткнетесь" ("Первый день в Константинополе").

 

                                                 

                                                          Русское консульство (ныне Русское посольство) на Гран рю де Пера - 

                                                                          одно из самых оживленных мест в начале 1920-х годов. 

                                                                                 Фото Натальи Малофеевой. 2011 г.

 

 

                                                 

                                  Рядом с бывшим зданием русского посольства находится улица Асмалы Месджит.

                                  У левого обреза фотографии - дом № 3, где располагалась редакция газеты "Presse du Soir", 

                                 с которой сотрудничал Аверченко и где впервые публиковался цикл "Записки Простодушного" 

 

 

                                                      

 

                                      На первом этаже этого здания (пл. Тоннель, 2) располагалось Бюро русской печати,

                                 возглавляемое Н. Чебышевым. Здесь собирался материал для журнала "Зарницы", с которым

                                                                               сотрудничал Аверченко 

 

"Ко мне в бюро народ валил валом. Константинополь был полон журналистами и литераторами, не успевшими еще рассыпаться по вселенной.

Сблизился я с А.Т. Аверченко, ставшим постоянным сотрудником "Зарниц". Я точно знал день и час, когда винтовая лестница задрожит под тяжелой поступью и на моих антресолях, где постоянно горело электричество, появится массивная фигура тщательно одетого и причесанного женпремьера, с бритым лицом, толстыми губами, неодинаковостью взгляда из-под пенсне" (Чебышев Н. Н. Близкая даль).

 

                                                

 

                                       У левого обреза - увеселительный сад Пти-Шан, излюбленное место отдыха Аверченко 

                                                                   и других обеспеченных русских эмигрантов. На этой улице работал

                                                                 любимый Аркадием Тимофеевичем "Ресторан Георгия Карпыча".                 

 

"Шел я однажды вечером по Пти-Шан. Около знаменитого ресторана «Георгия Карпыча» раздался нечеловеческий вопль:

– Интер-ресная газета «Пресс дю Суар!». Купите, господин!" ("Аргонавты и золотое руно")

 

                                              

                                   Реклама любимого ресторана из первого издания сборника "Записки Простодушного"

                                                                        (Константинополь: Общ-во "Пресса", 1921)

ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ - адреса театра Аверченко "Гнездо перелетных птиц", точное место нахождения  кабаре Вертинского "Черная роза" и многое другое - читать здесь: http://www.labirint.ru/books/413683/