© В. Д. Миленко, 2020 

ПРОБЛЕМА УВЕКОВЕЧЕНИЯ ПАМЯТИ

А. Т. АВЕРЧЕНКО В СЕВАСТОПОЛЕ:

К 140-ЛЕТИЮ ПИСАТЕЛЯ

Для цитирования: Миленко, В. Д. Проблема увековечения памяти А. Т. Аверченко в Севастополе: к 140-летию писателя // Гуманитарная парадигма. 2020. № 2(13). 

______________________________________________________________________________________________

 

Литературная карта Севастополя поистине уникальна — на ней представлены имена А. С. Грибоедова и В. А. Жуковского, Л. Н. Толстого и К. М. Станюковича, А. П. Чехова и И. А. Бунина, А. А. Ахматовой и А. И. Куприна, Максима Горького и В. В. Маяковского, А. Т. Твардовского и К. М. Симонова, И. А. Бродского, В. С. Высоцкого, В. М. Шукшина, Юлиана Семёнова — и это далеко не полный перечень. Тем не менее в городе крайне мало мемориальных объектов данной тематики и до сих пор нет ни одного литературного музея. Что же касается имён писателей, некогда вычеркнутых из истории по политическим причинам, то они возвращаются в город не без трудностей. Аркадий Аверченко — пример такого тернистого пути, а ведь статус у этого имени особый.

«Король смеха» был уроженцем Севастополя, однако на малой родине его вспомнили только в 1990-е годы. Впервые переизданные тогда в России сборники Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» (1921), «Записки Простодушного» (1921), «Нечистая сила» (1920) и прочие вызвали интерес к личности автора, удовлетворить который не представлялось возможным. О писателе-эмигранте почти ничего не было известно: сказались десятилетия забвения.

Впервые севастопольские страницы биографии Аверченко были воссозданы в 1999 году в монографии американского слависта  Д. А. Левицкого «Жизнь и творческий путь Аркадия Аверченко», выпущенной московским издательством «Русский путь». Автор тем не менее установил далеко не все эпизоды и, в частности, не мог назвать точную дату рождения своего героя. Аверченко по причинам, о которых можно лишь догадываться, обычно указывал 1881 год, реже 1882-й, а в эмиграции предпочёл омолодить себя до 1884-го года. (Эта дата перешла на его могильный памятник на Ольшанском кладбище Праги.)

Д. А. Левицкий не имел возможности приехать в Севастополь и работать в архивах. Истинную дату рождения Аверченко только в 2000 году установила научный сотрудник Севастопольского городского архива Светлана Шевченко. Она обнаружила метрическую запись в книге записей актов гражданского состояния Петропавловской церкви: Аркадий Аверченко родился 15 (ст. ст.) марта и был крещён 18 (ст. ст.) 1880 года [8, с. 99]. Благодаря открытию С. Шевченко, о том, что 27 марта этого года мы отметили 140-летие Аркадия Аверченко, можно говорить с уверенностью. С той же уверенностью следует напомнить и о 95-летии со дня смерти писателя, наступившей 12 марта 1925 года.

Мой собственный путь в науке прочно связан с именем Аверченко. В наступившем ХХI столетии систематическая работа по воссозданию севастопольского контекста биографии писателя велась уже мною. В числе прочего удалось разыскать его родственников, издать их воспоминания, получить цифровые копии их архива. Увидели свет мои монографии: «Севастополь Аркадия Аверченко» (Севастополь, 2007), «Аркадий Аверченко. Жизнь замечательных людей» (М., 2010), «Аркадий Аверченко: Беженские и эмигрантские годы (1918–1925)» (М., 2013, в соавторстве с А. Е. Хлебиной). Глава об Аверченко вошла в учебное пособие «Севастополь в судьбе и творчестве писателей Серебряного века» (Севастополь, 2010), по которому занимаются литературным севастополеведением школьники и студенты. Найдены, собраны, переизданы и прокомментированы неизвестные публикации писателя из севастопольских газет 1919–1920 годов. Они представлены в сборнике «Аркадий Аверченко. Русское лихолетье глазами “короля смехаˮ» (М., 2011) и в 10-м томе собрания его сочинений, выпущенном московским издательством «Дмитрий Сечин» в 2015 году.

В 2014 году совместно со специалистами Туристско-экскурсионного центра мною была создана пешеходная литературно-биографическая экскурсия «Аркадий Аверченко в Севастополе», что с тех пор проводится ежегодно, ко дню рождения писателя. Были прочитаны десятки докладов на конференциях, тематических лекций — студентам Севастопольского государственного университета, слушателям системы дополнительного профессионального образования, экскурсоводам, а также труппе Драматического театра им Б. А. Лавренёва ЧФ РФ, поставившей в 2017 году спектакль «Под холщовыми небесами» по миниатюрам Аверченко. Став большим событием культурной жизни, эта постановка сохраняется в репертуаре театра и сегодня.

Наконец, в числе самых оригинальных путей популяризации творчества писателя отметим проект «Севастополь Аркадия Аверченко», который в 2017 году осуществила газета Законодательного собрания «Севастопольские известия». В течение года мы совместно публиковали малоизвестные произведения Аверченко о Севастополе, их иллюстрировал знаменитый художник-карикатурист Василий Вознюк; параллельно проводилась литературно-краеведческая викторина, сообщались новости аверченковедения и проч.

Одним словом, для возвращения имени писателя в родной город сделано немало. Но далеко не всё. Требуются и материальные, вещественные доказательства этого возвращения — мемориальные обозначения.

 

***

Десять лет назад, в дни 130-летия Аверченко, мне довелось рассказывать в газете «Слава Севастополя» о том, что решением Горсовета имя писателя присвоено новой улице в районе Фиолентовского шоссе. С тех пор улица Писателя Аверченко появилась на картах города, что не может не радовать. Однако уже тогда мы задавались вопросом: «…разве не заслужил человек, которого носила на руках дореволюционная Россия и которому рукоплескала Европа, большего?..» [6, с. 2] — в центре города о знаменитом уроженце по-прежнему ничего не напоминает. Это упущение всякий раз обсуждается участниками экскурсии «Аркадий Аверченко в Севастополе». Им не хватает мемориального объекта, что стал бы кульминационным, обеспечил бы «приём ритуала»: позволил бы цветы возложить, вспомнить человека, подумать, помолчать. В конце концов, поблагодарить Аркадия Аверченко за то, что он так много написал о Севастополе. Пока сделать это негде, и на данный момент экскурсии заканчиваются на Графской пристани, у мемориальной доски в память о Русском Исходе[1]. В связи с этим перейдём к возможным путям увековечения имени писателя.

Проблем на этом пути немало, и отнюдь не только материальных. Первая же трудность состоит в том, что до сих пор не известны точные адреса детства Аркадия Аверченко. Документальных свидетельств нет, а в рассказах писатель дом своего детства локализует на улице Ремесленной. Например, в «Смерти африканского охотника» (1914) находим: «Пора и в свой блокгауз на Ремесленной улице» [3, с. 410]. Или в «Страшном мальчике» (1914): «Широким полем расстилается умилительное детство — безмятежное купанье с десятком других мальчишек в Хрустальной бухте, шатание по Историческому бульвару ˂…˃, возвращение домой под ласковым весенним солнышком, по протоптанным среди густой грязи, полупросохшим, упругим тропинкам, мимо маленьких мирных домиков Ремесленной улицы» [4, с. 6].

Казалось бы, мы располагаем привязкой к местности, но и она — проблема, потому что такой улицы больше нет. Не в смысле перемены названия, а вследствие её исчезновения как элемента городского пространства. Некогда улица Ремесленная проходила по дну Одесского оврага, пересекала Базарную площадь и обрывалась у Артиллерийской бухты. Это район нынешнего Комсомольского парка имени М. К. Байды, Центрального рынка и улицы Сенявина. Ремесленная улица в конце 1950-х – начале 1960-х годов была засыпана; теперь она под землёй.

Тем не менее есть возможность приблизительно указать, в каком именно районе Ремесленной жил будущий писатель. В фельетоне «Золотое детство» (1920), написанном в Севастополе, он заметил: «Три недели тому назад два школьника, идя в школу, увидели на базарной площади около дома бывш. Вульфа (дом, где я как раз провёл всё своё детство) — увидели на телеграфном столбе повешенного бандита Василенко» [2, с. 2]. Очевидно, искомый дом, где Аверченко «провел всё своё детство», стоял на пересечении Ремесленной улицы и Базарной площади. Данных о нём пока нет, ничего не даёт и его локализация на местности, так как сегодня на бывшей Базарной площади уцелел всего один довоенный дом: улица Сенявина, 3. Однако он не может быть домом Вульфа уже потому, что был построен (судя по дате на фасаде) в 1910 году. Значит, здесь не могло пройти детство Аверченко.

Можно предположить (хотя и без уверенности), что к 1920 году домом Вульфа называли бывший дом Виндберга, стоявший чуть дальше нынешнего дома № 7 по улице Сенявина. Один его фасад выходил на Базарную площадь, другой — на Ремесленную и Торговую улицы. Известно, что в 1884 году, когда Аркадию было 4 года, в доме Виндберга располагалась лавка его отца, купца 2-й гильдии Тимофея Петровича Аверченко. Возможно, здесь же произошёл эпизод, свидетельство о котором найдено в старых газетах известным севастопольским архивистом Н. М. Терещук: «…за несколько дней до Рождества ночью из бакалейной лавки купца Т. П. Аверченко ˂…˃, которая находилась на базаре, путём взлома замков входной двери было украдено из конторки 20 руб.» [7]. Забавным тому подтверждением самого Аверченко является его рассказ в «Автобиографии» (1910) об отце, который якобы не торговал, а целыми днями ликвидировал последствия краж и пожаров [1, с. 18].

ОСТАЛЬНОЕ здесь (с. 7 - 18): http://humparadigma.ru/art/2020/06/GP-13.pdf