Меню сайта

Родственники Аверч

Саша Черный

Телеспектакль

С. Черный Житомир

Фильм об Аверченко

В ноябре 2010 года исполнилось 90 лет с момента окончания Гражданской войны и Исхода. К этой дате пражский журнал "Русское слово" подготовил тематический выпуск, посвященный исключительно Севастополю, его прошлому и настоящему. Задумавшись над тем, чья личность могла бы органично связать темы Севастополя, Праги, эвакуации и эмиграции, редакция немедленно вспомнила об Аверченко. Общее содержание тематического выпуска выдержано в трагических тонах и потому родилась идея "разбавить" его комической летописью жизни города, с которой никто не справился бы лучше, чем это сделал Аверченко. 

Используя материалы белой прессы, фрагменты фельетонов и памфлетов писателя, стилизуя его авторскую манеру и пытаясь соответствовать тону его юмора, В. Д. Миленко создала следующее:       
 
Источник: "Русское слово" (Прага). 2010. № 10.
 
ОСКОЛКИ РАЗБИТОЙ ИМПЕРИИ,
ИЛИ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КРЫМСКУЮ ВАНДЕЮ!

© В.Д. Миленко

При цитировании ссылка на сайт обязательна! 

 

Здравствуйте, мой дорогой и преданный читатель!
Я – Аркадий Аверченко, в прошлом редактор питерского журнала «Сатирикон», а ныне скромный штатный фельетонист белой газеты «Юг России» - приглашаю Вас в путешествие по врангелевскому Севастополю. Садитесь в мягкое кожаное кресло, утоните в нём чуть не с головой, закурите сигару. Наполните рюмку тёмно-золотистым хересом — и слушайте, слушайте!
Нас - несколько сот тысяч человек, которые сидят в огромной яме, в раскаленном крымском котле, и я очень боюсь, что вся эта эпопея «сидения» со временем станет бледным, серым расплывчатым пятном без красок, фактов и очертаний. Я же хочу своим рассказом закрепить всё, что может уплыть из памяти, расположить ясными, прямыми, правдивыми строками на более прочной, чем мозг человеческий, — бумаге. Сейчас Вы узнаете о том, какими вдохновенными гранями сверкает наша культурная жизнь: об исключительных условиях, в каких приходится выступать артистам бывших императорских театров, о растущих как грибы после дождя кабаре, об ужасающем невежестве редакций крымских газет и, наконец, о том, как выживают мои собратья – писатели. О них мой первый рассказ
 
ЛИТЕРАТУРА И ПРЕССА
 
Скажу сразу – что такое литература, в Крыму уже никто не помнит. На вопросы детей – как выглядит книга? – родители стыдливо прячут глаза. Они не могут этого ни объяснить, ни показать на примере, потому что книг давно не видели. Русский интеллигент теперь вынужден отдирать для чтения со стен театральные афиши, приказы о мобилизации и, вероятно, кончит тем, что будет читать обёртки от табака и клочки старых журналов, которыми оклеиваются зимние рамы. Поэтому не будем о литературе.
Все уважающие себя бывшие писатели нынче вернулись к тому, с чего когда-то начинали, то есть к журналистике. Я, к примеру, веду рубрику «Маленький фельетон» в газете «Юг России». Вместе со мной работает весь костяк бывшего сытинского «Русского слова»: М. В. Бернацкий, С. И. Варшавский, К. В. Орлов, А. С. Панкратов, фельетонист Александр Яблоновский. Их бывший шеф - Влас Дорошевич – тоже здесь, в Севастополе. Правда, он очень плох (недавно перенес инсульт), из своего дома на Екатерининской выходит редко и контактировать с прессой категорически отказывается. Нам удалось привлечь в состав сотрудников «Юга России» писателей Евгения Чирикова и Ивана Шмелева. Оба живут на Южном берегу Крыма и материал для газеты посылают с оказией. Евгений Николаевич Чириков пишет антибольшевистские памфлеты и замечательные рассказы о своем житье-бытье на даче в Батилимане. А житьё такое: вместо посуды - консервные банки, вместо мебели – ящики, впереди, куда хватит глаз, - море, позади – горы. Всё. До ближайшего жилья не менее шести верст. Питаются солёной камсой. Как-то у них был праздник: на берег выбросило мертвого полупротухшего дельфина, так его жир выменивали у татар на яйца и молоко. А то еще однажды море поделилось с ними разбитой фелюгой. Просто подарок судьбы: доски, брёвна, проволока, цинковые листы, гвозди!! М-да, с большевистской культурой все мы до известной степени превратились в Робинзонов Крузо…
 Иван Сергеевич Шмелёв живет в Алуште, на какой-то Орлиной горе и, вероятно, общается там преимущественно с орлами да еще с Сергеевым-Ценским, который, по слухам, получил от большевиков охранную грамоту.
Газет в Севастополе выходит великое множество - «Крымский вестник», «Великая Россия», «Заря России», «Вечернее слово», «Святая Русь», «Царь колокол», «Военный голос»… За редким исключением уровень их ниже низкого; о периферийной прессе и вовсе говорить не приходится. Например, симферопольский «Таврический голос» распоряжается всей Европой, как хочет. Посудите сами: Франция выбрала в президенты Поля Дешенеля, а «Таврическому голосу» это не понравилось. Отменил. Назначил вместо него – Клемансо, которому как президенту Франции и посвятил прочувствованную статью. Таким образом, во всей истории Франции в первый раз – президент – по назначению. И по назначению не кого-нибудь, а «Таврического голоса»!
А вот еще милое феодосийское «Вечернее время», печатающее ужасающие стихи наподобие:
 
Хорошо вам в рамке с (?)
Красной диспозиции
Говорил Нахамкес
В дерзостной позиции.
 
Автор – В. Руадзе. Даст же Бог человеку талант сострить так, будто зубр сделал антраша в посудной лавке! Володя Руадзе, ты и в Питере острить пытался, и в «Сатирикон» ко мне приходил. Еще тогда тебя умолял – займись чем-нибудь другим! Вспомни, наконец, анекдот. Одного поэта спросили: «Почему вы стихи пишете?» - «Руки у меня чешутся» - «А вы попробуйте чаще их мыть».
 
МОРСКАЯ БИБЛИОТЕКА
В Севастополе есть чудесная библиотека – Морская. Её старший библиотекарь качается от голода – он получает в месяц 2400 рублей, в то время как чистильщик сапог на бульваре получает ровно в десять раз больше – 24 тысячи. Даже сторож библиотеки получает в четыре раза больше старшего библиотекаря. Где же выход? Выход единственный: библиотекари – все на улицу! Начищайте сапоги прохожим!
 
ОБРАЗОВАНИЕ
Образования в городе нет. Дети учат грамоту по обрывкам энциклопедических словарей, в которые торговцы заворачивают селёдку.
 
ТУРИЗМ
В области путешествий мы медленно, но верно возвращаемся к традициям средневекового Востока. Простая поездка в Ялту превратилась в подвиг. Странники собираются в большой караван, вооружаются до зубов, издают воинственные клики, но всё это не спасает. На «роковой» 20-й версте ялтинского шоссе возница останавливается как вкопанный и заявляет, что дальше не поедет – за поворотом грабят «зелёные». Ну, видел я их однажды. Тому, что они грабят, - верю сразу. Но вот не верю, чтобы это были зеленые. Почему тогда на них коричневые и «защитные» рубахи, а физиономии у них от хорошей жизни то ли еще от чего - ярко-красные?
 
ТЕАТРЫ И АКТЕРЫ
Вот уже третий год как бежит, бежит русский актёр, оставляя за своей спиной Петроград, Москву, Киев, Харьков, Одессу, Ростов-на-Дону, Новороссийск… Сейчас всем нам плохо, все мы бедны, ограблены и неустроены, но русский актер – это нищий среди нищих, самый голый и голодный среди раздетых и недоедающих. Все мы хоть имеем право на труд, а актер понемногу теряет и это право. Ему нужно искать театр, чтобы играть, ибо играть – значит, спасаться от голодной смерти. И вот наш русский актер, прорвавшийся в Севастополь из очередного большевистско-махновского оцепления, начинает метаться по городу в поисках помещения. И здесь его ждут сюрпризы: играть негде.
Вот это – лучший в городе театр «Ренессанс» на Нахимовском проспекте. Именно сюда чаще всего спешит по вечерам севастопольский зритель, на ходу разглаживая надетый в полной темноте фрак. Здесь с ноября 19-го года выступают артисты Московского Петровского театра во главе с Марией Николаевной Нининой-Петипа.
Прислушайтесь…
Слышите?
 
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в Вечный Покой!
 
Это Вертинский в стотысячный раз исполняет своих «Мальчиков». Эта песня уже снится ему в кошмарах, он вздрагивает по ночам от каждого шороха: боится, что вновь прибыли адъютанты Якова Слащёва и повезут его в генеральский вагон петь все тех же «Мальчиков».
Вертинский устал, Вертинский капризничает. Он заявляет, что не может петь в театре, где по ручкам кресел ползают вши… Наверное, он скоро уедет. Однако попробуйте отнять у Вертинского сцену «Ренессанса» - не советую! И вот бежит дальше русский актер, которому негде играть. И добегает он до… …Морского собрания. Здесь всюду – пафос: канделябры, гардины, портреты государя и военачальников, зимние сады. И здесь – очень дорого. Стоит безработный русский актер рядом с бронзовым Нахимовым и чешет затылок в нерешительности: потянет ли он зал Морского собрания? Ведь он не Собинов и даже не Вертинский… Не прогорит ли? Накладно, рискованно…
Что-что вы говорите? В Летнем театре дешевле?
Побежал артист дальше. Пересек площадь Нахимова и вот он перед … Летним театром на Приморском бульваре. Какой чудесный сказочный теремок, как здесь, должно быть, хоро… - Куда? Хто такий? Дорогу актеру преграждает сам Степан Александрович Глазуненко, руководитель украинской музыкальной труппы. В этом театре весной и летом хозяин он. - А зимой? – робко спрашивает отчаявшийся актер. - А зимой туточки – Северный полюс, - смеется Глазуненко.
Всё – стоп, машина. Дальше бежать некуда. Но русский актер на то и русский, чтобы уцепиться корнями за самую бесплодную, голую скалу. И вот двое моих друзей – бывшие артисты императорских театров Всеволод Блюменталь-Тамарин и Михаил Муратов – добежали аж до Корабельной стороны, места глухого и непросвещенного, заселенного дремучими портовыми рабочими. Они разыскали дом, отдаленно напоминающий театр, со звучным именем «Наука и жизнь». Проваливаясь по колено в сточные канавы и конский навоз, отгоняя пасущихся коз и коров, два энтузиаста рьяно взялись за репертуар Островского. Но и этого мало – они ухитрились создать Вокально-драматическую студию и набрать в неё желающих научиться петь, играть на сцене и танцевать. Вашего покорного слугу они, кстати, привлекли читать лекции об истории драматического искусства (а, между нами, что я об этом знаю?!).
А вот вам другой анекдот: моя многолетняя партнёрша и близкий друг Мария Марадудина, артистка разговорного жанра, и вовсе установила прецедент - она устроила свой авторский вечер в зале института физических методов лечения! Идет публика к артистке мимо кабинетов физиотерапии, купален, грязевых ванн и в таком милом окружении слушает себе юмористические рассказы в исполнении Марадудиной. Зритель наш давно ко всему привык, а дирекции института – что? Пить-есть всякому надо, и они тоже не прочь заработать свой процент.
На актёре сейчас зарабатывают все, кому не лень. Актёр платит за помещение, за декорации, за реквизит, за костюмы, за рекламу – газетную и афишную – он платит за всё. Вечером он мажет себе лицо плохим гримом (хорошего теперь нет), который не хочет ложиться на не выбритое лицо (в Севастополе нет воды – вообще!), наконец, он играет, вынося на своей шкуре огромное нервное напряжение, а к концу вечера приходит податной инспектор и забирает из сбора… 40 процентов! Половина идет на нужды города, половина – на нужды Добровольческой армии. Вы спросите, что же остается актёру?.. Да практически ничего, и вот он, голодный и холодный, бредёт по севастопольской улице и заходит в сапожную мастерскую. - Послушайте, дорогой мой, - говорит он сапожнику, - я зашёл к вам по очень важному делу: скажите, в какой срок можно хорошо научиться шить ботинки? - А вам зачем? - Да вот, хочу выучиться, зарабатывать деньги буду. - Это долго, учиться-то. Не меньше шести месяцев. Будет ли у вас столько времени?.. Вы чем же, вообще, занимаетесь? - Я артист императорских театров N… - Да что вы говорите?! Как же, я знаю вас, большой поклонник вашей игры… Я сам иногда… Меня очень тянет к театру. Кстати, послушайте: вы не возьметесь ли учить меня драматическому искусству? Актер изумлён: - Да вам зачем?! - Для души хочу. Скучно так. И зарабатываю я много, а все скучно. Очень к театру тянет. - Гм… А мне, знаете ли, скоро есть будет нечего. Вот и хочу по сапожному делу пойти. - И прекрасно. Вы учите меня, а я вас. Договорились. Слава Богу, хоть этот устроился. Не всем так повезло: некоторые, к примеру, работают на пароходе «Рион» кочегарами. Думаете, сочиняю? Ничуть. Сейчас странное и удивительное время, когда писателю почти не приходится прибегать к помощи фантазии, не приходится выдумывать... Всё готово и без тебя.
 
КАБАРЕ
 
Недавно англичане знакомились с Севастополем – так после музея Панорамы их более всего поразил какой-то единственный дом на Нахимовском проспекте, где не было кабаре… Вот уж действительно промах так промах! Как стыдно-то перед иностранцами! А если серьезно, то мы давно не представляем своей жизни без всех этих «Интимных театров», «Арлекинад», «Домов артиста», «Привалов комедиантов».
Каюсь, грешен и я: начинал с того, что писал куплеты для певичек. Слышали частушку:
 
Мой милёнок – большевик –
Избран был вчера во ВЦИК –
Вот теперь он цыкнет!
Издавал буржуйчик крик –
 А теперь не пикнет?!
 
Я придумал. Скажете – дрянь? Согласен, но жить мне как-то надо? Начал я с куплетов, затем дошел до того, что стал исполнять роли в собственных пьесах и с удивлением обнаружил, что неплохо справляюсь с амплуа героя-любовника. (Если уж моему детищу суждено быть покалеченным, то лучше я покалечу его сам — но не доверю этого никому другому). Теперь я уже пал до такой степени, что работаю конферансье в кабаре «Гнездо перелётных птиц» на Екатерининской, 8.
Вот этот дом – гостиница Ветцеля. Место хорошее, людное. Еще бы не людное: здесь ставят выездную визу. Так что, соберетесь в Европу – Вам сюда! А как потолкаетесь да помаетесь пару-тройку дней да получите, наконец, вожделенное разрешение покинуть Севастополь, спускайтесь в наш подвал (завтра – моя «научная» лекция о Турции с иллюстрациями, начало в 9 вечера, приходите непременно!). Иначе вы так никогда и не получите обстоятельного ответа на животрепещущий вопрос – где сейчас большевики? В нашем же кабаре всё давно известно. - Слышали новость? - ?!! - В N. (название города можете проставить по своему вкусу) большевики. - Откуда узнали? - Из первых рук. Племянник приехал. Рассказывает. - Врет ваш племянник. - Не такой человек мой племянник, чтоб врать. - А у меня точные сведения, что N. в руках добровольцев. Всё спокойно. - Кто рассказывал? - Племянник приехал. Только что оттуда.
Обведите глазами зал: весь он до краёв наполнен только дядями и племянниками, дядями и племянниками. Иногда их трескотня выводит из себя офицеров – от всего осатаневших и во всём разуверившихся. Они могут сделать всё, что угодно: выстрелить в люстру или в человека. Особой разницы нет. Уважения к артистам – тоже нет. Задыхаясь в табачном дыму и угаре, поёт «лукавые песенки» Лена Бучинская, дочка писательницы Тэффи. Пытается перекричать и рассмешить публику Лев Фенин, некогда блиставший в петербургском «Кривом зеркале». Но гам мгновенно смолкает, когда на сцену выходит Леонид Собинов (sic transit gloria mundi!) и начинает исполнять старинные итальянские романсы. Я слушаю его затаив дыхание и непроизвольно разглядываю. На артисте - старый порыжевший фрак и добротные лакированные туфли из «прошлой» жизни. Держитесь еще, голубчики? Видали вы виды: сверкали вы на залитых ослепительным светом эстрадах Дворянского Собрания и Малого зала Консерватории, на ослепительном паркете Царскосельского, Красносельского, Мраморного дворцов. А нынче вы не сверкаете больше, лакированные туфли. И будете вы тускнеть и тускнеть, всё более покрываться налетом старины, переезжая из Севастополя в Симферополь, из Симферополя в Карасубазар, из Карасубазара в какой-нибудь Армянск… Впрочем, я отвлёкся.
 
КИНЕМАТОГРАФ
 
А это – лучший в городе кинематограф – зал «Ампир» на Большой Морской улице. Прекрасный буфет, музыка, пиво. Какой же русский не любит кинематографа! Без него наша жизнь была бы и вовсе беспросветной. Благо фильмы у нас – не дефицит (всё остальное – страшный дефицит). Теперь весь российский кинематограф сосредоточен в Ялте: там Ханжонков и Ермольев, Мозжухин и Рындина. Процесс производства и потребления чрезвычайно упростился: в Ялте снимают кино – в Ялте и показывают. Привозят и к нам. Перед сеансом - лекции наподобие «Искусство ли кинематография и как надо играть в кино». Смотрели недавно «Камо грядеши». Усмехались: это Нерон-то был кровавый палач? Да большевики ему утерли нос стократно.
 
НАРОДНЫЕ ГУЛЯНИЯ
 
Народ любит гулять. Даже во время гражданской войны. Даже, качаясь от голода и холода. Где в Севастополе гуляют? Разумеется, на бульварах. По большим праздникам (к которым в последнее время прибавился День основания Добровольческой армии) городская Дума устраивает праздничные гуляния на Приморском и Историческом бульварах. Чистый сбор поступает на нужды армии. Вход на бульвары становится платным. Обязательно организуется аукцион. Помнится, кто-то купил ноты гимна Добровольческой армии «Трехцветный флаг» за 10000 рублей! Более всех этим фактом был ошарашен Мирон Якобсон – автор музыки гимна (накануне он собрал гораздо меньшую сумму за целый симфонический концерт в «Ренессансе»). Во время гуляний поощряются все виды благотворительности. Помнится, ходил с шапкой для пожертвований даже бывший премьер Александринки Николай («Кока») Ходотов, легенда петербургской богемы. Никто не мог устоять перед его «песенками сборов»:
 
Мы пришли за сбором к вам
С песней залихватской,
Положите в шапку нам
На паёк солдатский.
В нашей-то шапочке много рублей,
Мы их собрали от добрых людей…
 
И насобирал тогда Кока 4 тысячи. Где-то он сейчас?..
 
СПИРИТИЗМ
 
Вы спросите, зачем я включил в свой рассказ такой странный раздел? Так я вам скажу – без спиритов, хиромантов и прочей нечисти жизнь русского беженца – это не жизнь или это не русский беженец.
Перед вами дом № 83 по Екатерининской улице. Вы скажете – ничего особенного? Вы плохо осведомлены. Этот дом особенный. Здесь живет оккультист, астролог и предсказатель по звездам и планетам турок Сулейманов, изучивший великие науки Индостана и умеющий предсказывать прошлое, будущее и даже настоящее. Плата по соглашению (сам помещал в «Юге России» его рекламу). Сколько беспокойных ног прошло по этому крыльцу! Какой заговорщицкий шепот раздавался под этими сводами: «Когда падут большевики?». Не знаю уж, что там отвечает турок Сулейманов, а я скажу так: конец большевизма настанет 7 декабря в половине шестого вечера! Откуда я знаю, что это произойдет? А почему вы думаете, что этого не произойдет?
Не все отваживаются посещать чародеев на дому. А вот когда они выступают в цирке – это другое дело! Недавно весь Севастополь сошел с ума: у нас гастролировал профессор-гипнотизер (?) Семблерус. Мы в редакции долго смеялись над его рекламой: «Отсечение головы у человека желающего из публики». А в чём аттракцион-то? Зачем допись: «Нервных просят не смотреть»? Нынешний севастополец скорее лишится чувств при виде шоколадной конфеты, нежели при виде отсеченной головы.
Волшебство турка Сулейманова и Семблеруса оказалось заразительным. Встречаю вчера знакомого генерала, а тот и говорит мне так таинственно и глазом, знаете ли, подмигивает:
 — Вам нужно отсюда уезжать… Скоро здесь будет так жарко, что не выдержите…
 — Жарко?! Но ведь уже осень, — чрезвычайно удивился я.
 — Вот-вот. А цыплят по осени считают. Смотрите, причтут и вас в общий котел… Говорю вам — очень жарко будет!
— Я всегда знал, что климатические условия в Крыму чрезвычайно колеблющиеся, но, однако, не до такой степени, чтобы в октябре бояться солнечного удара?!
— А кто вам сказал, что удар будет "солнечный”? — загадочно прищурился генерал и отошел от меня.
Кто мне расшифрует это предсказание? 
 
 
 
 
Малоизвестный снимок. 
Последние дни белого Севастополя: Врангель спускается к Графской пристани