РАДАКОВ О МАЯКОВСКОМ 

                          © В. Д. Миленко, 2019    

Имя художника Алексея Александровича Радакова (1877 - 1942) с немалыми трудностями возвращается из забвения. Так уж сложилось, что оно упоминается обычно в обзорах: идет ли речь  о "Сатириконе" и "Новом Сатириконе", "Бродячей собаке" и "Привале комедиантов",  карикатуристах "Крокодила" и "Бегемота"...  Между тем, история карикатуры и графики Серебряного века и первых советских десятилетий немыслима без Радакова. И только слепым безразличием и несправедливостью Судьбы можно назвать тот факт, что до сих пор приходится объяснять, кто такой Алексей Александрович, или - как в этом конкретном случае - возвращать его имя через более известных современников. Конкретно: через Маяковского.

А ведь именно Радаков в далеком 1915 году привел в "Новый Сатирикон" начинающего хулигана-кубофутуриста, печатал его (презрев ворчание Аверченко) и иллюстрировал. Несмотря на разницу в возрасте (Радаков был старше  на 16 лет) и статусе (Радаков - совладелец "Нового Сатирикона", крупное имя, художник с классическим образованием и европейскими "стажировками", дворянин), они быстро подружились. В 1915-1917 годах вместе служили в автомобильной роте в Петрограде. Маяковский некоторое время даже жил у Радакова на Итальянской, 4.  

Алексей Александрович пережил своего молодого друга на 12 лет. В 1930-х годах всё порывался написать воспоминания о нем и проиллюстрировать их, дабы напомнить читателю свои новосатириконские рисунки к стихам Маяковского. А в апреле 1940 года Государственный Литературный музей пригласил Радакова на выставку , посвященную творчеству  Маяковского (в память о 10-летии со дня гибели). Свои впечатления от увиденного художник изложил в статье, которую мы републикуем впервые.   

В приложении приводим новосатириконские иллюстрации. 

________________________________________________________________________________________________________

© А. А. Радаков  

НА ВЫСТАВКЕ 

В Государственном Литературном музее открылась выставка, посвященная творчеству В. Маяковского.

Удивляет на этой выставке то обстоятельство, что отдел, где творчество Маяковского, казалось бы, должно найти сильное и яркое отражение – отдел иллюстраций и рисунков к произведениям Маяковского – слаб и тематически и количественно. Подбор иллюстраций носит какой-то случайный характер. Нет рисунков к таким произведениям, как «Хорошо!», «150 000 000», «Во весь голос», «Владимир Ильич Ленин» и к другим стихам поэта.

Чем это объясняется? Почему самый яркий, актуальный поэт нашего времени, дающий такой исключительный материал для иллюстрации, не выявлен художниками-графиками?

Мне кажется, это объясняется двумя причинами.

В нашей книжной графике мы знаем великолепные иллюстрации А. Бенуа к «Пиковой даме» и к «Медному всаднику», Е. Лансере к «Хаджи Мурату» и «Казакам», Пастернака к «Воскресению» Л. Толстого, Врубеля к «Демону», Зичи к «Герою нашего времени»; из более старых – прекрасные иллюстрации к «Сенсациям М-ме Курдюковой» Тимма, рисунки Агина к «Мертвым душам», из иллюстраций последнего времени можно отметить иллюстрации С. Герасимова к «Кому на Руси жить хорошо», выставлявшиеся на его персональной выставке.

Когда смотришь эти рисунки, кажется, что именно так и не иначе надо иллюстрировать эти произведения. Это понятно. Помимо того, что эти художники очень талантливы, они чувствовали, знали и любили эпоху, которую изображали. Е. Лансере удивительно знает и любит Кавказ. От многочисленных «Демонов» Врубель естественно перешел к иллюстрированию лермонтовского «Демона». Двадцатые и сороковые годы были любимой эпохой А. Бенуа. Эти художники органически сливались с произведениями, тонко чувствовали изображаемые быт и время.

В. Маяковский жил в героическую и бурную эпоху. Он органически понимал и чувствовал эту эпоху, целиком сросся с ней. Он не мог думать и чувствовать иначе. Многие ли художники думали и чувствовали, как он? Многие ли художники вовремя оценили и поняли Маяковского? Многие «маститые» долгие годы видели в Маяковском только «человека в желтой кофте», с раскрашенным лицом.

Конечно, в то время и сам Маяковский, понимая свой талант, не обратился бы к «маститым». Среди художников он не находил своего художника, и, вероятно, не случайно его книгу «Про это» иллюстрировал фотомонтажами Родченко. Он работал с молодежью. И. Малютин, М. Черемных и др. помогали ему делать «Окна РОСТА». Тем более досадно, что работавшие с ним художники не иллюстрировали его ни для издательств, ни для выставок.

Вторая причина – трудность иллюстрировать его произведения. Чтобы создать адекватные рисунки, переведя Маяковского на язык графики, надо чувствовать агитационно, плакатно, гротесково, монументально, пафосно и в колорите и в рисунке. Маяковского нельзя иллюстрировать, механически передавая в графической форме его словесные образы, т.е. дать только типаж, положение, обстановку. Это то же самое, что рассказать прозой стихи Блока. Его стихи надо расшифровать, раскрыть. Приведем пример: на выставке есть рисунок к его стихам «Скрипка и немножко нервно». На рисунке мы видим следующее: стоящего спиной к зрителю Маяковского, широким жестом поднявшего руки, а на заднем плане – самый обыкновенный ресторанный оркестр. Под этим рисунком может быть сделана любая подпись, например: «Ах, как плохо играют!», «Как я рад, что слышу музыку», «А вот и мой знакомый скрипач» и т.д. Разве этот рисунок иллюстрирует слова:

Я встал.

Шатаясь полез через ноты,

Сгибающиеся под тяжестью пюпитры.

Зачем-то крикнул:

«Боже!»,

Бросился на деревянную шею:

«Знаете что, скрипка?

Мы ужасно похожи:

Я вот тоже

Ору —

А доказать ничего не умею!

Рисунок не передает настроения и темы стихов: нет гротеска, гиперболы, динамики. Вместо того, чтобы расширить, раскрыть тему, художник сузил ее до обыкновенной иллюстрации на тему об оркестре.

Нельзя слова:

Ешь ананасы, рябчиков жуй,

День твой последний приходит,

буржуй!

иллюстрировать так: жирный, наглый толстяк жадно уписывает всякую снедь, как в «Новом Сатириконе» иллюстрировал Реми стихотворение «Гимн обеду». Нет, надо показать обреченность обжоры, показать, что он так ест, может быть, в последний раз. Тревога, ненависть, беспокойство, жадность – все это должно отразиться на его лице.

Детали должны быть творчески созданы самим художником, должны раскрывать стихи: в сущности говоря, художник должен быть соавтором поэта. Очевидно, стихи Маяковского ждут еще художника, который проиллюстрировал бы поэта «во весь голос»!

Для того, чтобы иллюстрировать поэта, надо найти форму, соответствующую содержанию и форме его стихов. Трудно представить себе рисунки к Маяковскому, сделанные легкой акварельной манерой, в блеклых пастельных тонах. Техника должна быть сильная, ударная, местами даже грубая, как ударны его стихи, как грубы некоторые его слова, надо рисовать «весомо, грубо, зримо».

Маяковского нельзя также иллюстрировать в юмористическом духе (исключение составляют его стихи для детей). Юмор вносит всегда некоторый элемент добродушия и сочувствия, сочувствия даже к отрицательным типам, а в стихах Маяковского этого нет. Нельзя иллюстрировать Маяковского так, как Л. Толстого или М. Горького и, конечно, нельзя рисовать натуралистически.

Маяковский требует гротеска, сатирической трактовки, иногда карикатуры, типажа совершенно своеобразного! Возьмем, например, следующие типажи: «Как шар, положенный в намеченную лузу, он лысой головой для поворотов туг» (Помпадур) или персонажи из трагедии «Владимир Маяковский» - «Человек без головы», «Человек с растянутым лицом», «Человек с двумя поцелуями». Как их разрешить художнику, чтобы образы были и реальны, как стихи Маяковского, и в то же время символичны? Задача очень трудная. Задача по плечу только такому художнику, который графический образ так же чувствует, как поэт – словесный.

Маяковский одно время учился в «Школе живописи». Он сам рисовал «Окна РОСТА», эскизы костюмов и декораций к «Мистерии-Буфф» - портреты В. Каменского, Бурлюка, Хлебникова, О. Брик. В рисунках Маяковского, особенно в эскизах для театра и в обложках, чувствуется влияние кубизма, конструктивизма. Он и в графике хотел делать самое левое. Я видел, как Маяковский набрасывал эскиз обложки одной своей книги (не помню теперь, какой). Он исчертил рисунок линиями вдоль, поперек, вкось. Он в линиях также искал новую форму, как искал ее в стихах. Все эти линии были то же самое, что в его поэзии «ра-ра-ра».

Ни аванса вам, ни бабы, ни пивной

(Ра-ра-ра) ра-ра-ра трезвость.

(«Как делать стихи»)

В 1915 году, когда Маяковский жил в Ленинграде, в «Новом Сатириконе» я иллюстрировал ряд стихов Маяковского – «Гимн судье», «Гимн взятке», «Гимн ученому», «Гимн здоровью». Мне было очень трудно. Я чувствовал, что Маяковского надо иллюстрировать как-то иначе, не так, как других поэтов. Не удавался рисунок «Гимн ученому», рисунок получался какой-то неубедительный.

Маяковский долго смотрел на рисунок и сказал: «А вы спрячьте голову ученого в книгу, пусть с головой уйдет в книгу». Я так и сделал. И рисунок тематически очень выиграл, тема стихотворения была раскрыта. Мы вместе рисовали лубки для издательства «Парус», и Маяковский так же бесконечно менял композицию, отыскивая предельную выразительность. Стихи В. Маяковского еще ждут художников, и не только графиков, но и станковистов, и декораторов, ждут художника, который бы проиллюстрировал его «во весь голос».

"Литературная газета". 1940. 26 апреля. № 23(874). С. 2.

Иллюстрации А. А. Радакова к стихотворениям В. В. Маяковского в "Новом Сатириконе" :

1. "Судья" (№ 9 за 1915 год); 2. "Ученый" (№ 12 за 1915 год); 3. "Гимн здоровью " (№ 27 за 1915 год); 4. "Гимн взятке" (№ 35 за 1915 год); 5. "Лучше не называть" (№ 46 за 1916 год)